Реклама на ЦДИ
 15.01.2025

Новости  | весь раздел

О Гумилеве, Чехове, Зощенко и Платонове - книжная полка инженера

23.01.2020 15:47 ЦДИ, Псков

В первой части заметок я пообещал построить свой воображаемый книжный дом и даже притащил туда своё зеркало – прекрасного современного писателя Кирилла Рябова. Но строительство дома начинается всё-таки не с зеркала, а с основательного фундамента. Мой воображаемый фундамент имеет форму квадрата – все четыре его стороны мне дороги. Будем считать, что яма под фундамент у меня уже есть.
 
 
 
 

Часть 2. Фундамент

 
Армия сделала меня тоньше и угрюмее. Плохо ли это или хорошо – не знаю. В июле я вернулся в Псков и сразу попал на День города. Огромное количество людей подействовало на меня удручающе. Во-первых – где строй, где шеренги? Во-вторых – что за галдёж? И, наконец, в-третьих – почему это все одеты по-разному?
 
От людей у меня закружилась голова, я выбрался на набережную и сел на тёплом склоне, чтобы дождаться салюта. Тогда я вспомнил.
 
Вспомнил свой последний салют. Как раз в армии, в новогоднюю ночь, которая по времени выпала практически на экватор между частью и домом. В ту ночь я дежурил. Ходил по части и смотрел, чтобы из домов неподалёку никто ничего не поджёг. Контролировал периметр, так сказать. А всё-таки праздник, одному ходить тоскливо – и я зашёл на пост к своему другу Мише. Он тоже в ту ночь дежурил.
 
Миша встретил меня радостно, мы забрались на вышку, чтобы в полночь увидеть праздник. И в полночь ничего не случилось. Где-то вдалеке неярко мерцал горизонт, как будто севший разноцветный фонарик под одеялом. Вот и всё. Мы с Мишей уже слезали с вышки, как он заметил мужчину, вышедшего в поле рядом с частью.
 
У мужчины в руках была ракетница. Он воткнул её в сугроб, подпалил фитиль и сел рядом в снег. Ракетница сделала пять или шесть эффектных золотистых выстрелов в глухую северную ночь, зашипела и погасла. Мужчина поднялся, шумно выругался и ушёл. Мы с Мишей, кажется, были почти счастливы.
 
Для возведения фундамента я беру материал из своей ранней юности. Эти произведения – вспышки в темноте, благодаря которым я стал лучше ориентироваться. Четыре ярких и запоминающихся залпа из будущего книжного фейерверка. Четыре прочные стороны начинающегося дома.
 
Первая сторона – стихотворение «Жираф» Николая Гумилёва. В школе, классе во втором, нас попросили принести и прочитать любимое стихотворение. Моя сестра показала мне Гумилёва и вслух прочитала «Жирафа». Мелодичность, детальность и осязаемость этого стихотворения помогли мне вообразить картину, в которой среди серых прозаичных улиц мужчина с нежностью рассказывает женщине об озере Чад, о каменном гроте и об узоре таинственного жирафа. Впечатление оказалось настолько сильным, что при чтении «Жирафа» в школе я пытался подражать интонациям сестры и, не обладая театральным талан-том, всё запорол. Но образы, цвета, зной, неспешность и подлинность бродящего по песку жирафа – это сохранилось в голове.
 
 
 
Вторая сторона – рассказ Антона Павловича Чехова «Тоска». К сожалению, нынешняя зима пока не очень богата снегом, но рано унывать или радоваться – и если вдруг внезапно каким-нибудь вечером снег всё же пойдёт, то возьмите и не торопясь прочитайте «Тоску», периодически глядя в окно или вокруг. Меня юного возмущало – как равнодушен может быть человек, если дело его не касается. И как он может быть одинок, если горе его сломало, а тоска распирает изнутри.
 
 
 
 
Детская, впечатлительная память почему-то сохраняет мало воспоминаний. Говорят, с возрастом они начинают проявляться яснее, как фигуры из тумана. Рассказ «Тоска» – это одно из самых сильных моих воспоминаний. Хлопья мокрого снега. Лошадёнка, от этого непрерывного снега похожая на праздничную пряничную лошадь. Увальни, торопящие сани и раздающие извозчику Ионе подзатыльники. И сам Иона, отчаянно ищущий и не нашедший человека, чтобы рассказать о своём горе.
Всего четыре страницы текста.
 
 
Третья сторона – это рассказы Михаила Зощенко. Эти рассказы постоянно смешили юно-го меня (еще у нас дома была книжка с рифмованными анекдотами вроде «Маленький мальчик нашёл пулемёт – больше в деревне никто не живёт», но эта книжка была на антресолях, не всегда доступна и вообще под запретом), став тогда основным источником юмора. Это прекрасные рассказы. Чего стоит, например, «Баня». Вот я ходил с отцом в баню на Гагарина – и значительное сходство улавливал. Люди, моющиеся сразу в трёх тазах. Общий банный хаос – когда кто-то моется, кто-то бреется, кто-то стирает – и главное «брызжут, дьяволы!».
 
А рассказ «Нервные люди» про драку в коммунальной квартире каков! Даже не в квартире – в кухне. «Хочешь, например, одного по харе смазать – троих кроешь», «мне всю амбицию в кровь разбили!»
И целая книга таких алмазов!
 
 
 
 
 
Четвёртая сторона – рассказ «Юшка» Андрея Платоновича Платонова. Этот рассказ я нашёл в старом учебнике по литературе. Сам учебник лежал на дачном чердаке среди журналов «За рулём» и «Футбол-хоккей». От яркого солнца я спрятался в тени малиновых кустов, ел ягоды и читал. А потом там же под кустом плакал. Юшке же было немного за сорок, но из-за болезни люди принимают его за старика. Принимают и считают его кем угодно – отбойником на дороге, подушкой для иголок, громоотводом, борцовским манекеном. Только не равным им самим. Они-то наверняка знают как жить, а Юшка – что? Он только ходит мимо их окон, обижаемый детьми, забрасываемый камнями, иногда избитый, но всегда – молчаливый. В голове остался образ Юшки в отпуске, как он в поле целует цветы и дышит свежим воздухом, забыв о чахотке. А потом снова возвращается в город, где над ним потешаются и считают юродивым. Юшка умирает после слов «мы все равны», сказанных (впервые сказанных) им обычному городскому невеже. А плакал я тогда от того, что о Юшке после его смерти очень быстро забыли. Да, стало не на ком без последствий срывать злость, но в целом город не переживал. Не то, что я. Там, под малиной.
 
 
 
 
Сергей ЗВОНАРЕВ
 

Cюжет:  Книжная полка инженера



Распечатать:     Комментарии: 0

На чём вы экономите?








смотреть результаты




Искать:
Где искать: Сортировать:





Афиша

Кошелек



 

Читают




Обсуждают