Больной вопрос псковского животноводства

Псковское животноводство могло оказаться в этом году в весьма щекотливой ситуации. Над молочными хозяйствами нависла угроза банкротства. Таможенный союз ужесточил требования к безопасности сырья и разрешил пускать в переработку молоко только от здоровых животных и только с ферм, где год не было заразных болезней, в первую очередь лейкоза. А в Псковской области коров - носителей опасного вируса очень много.

Факты

Согласно данным Федерального центра охраны здоровья животных за прошлый год, в России треть поголовья крупного рогатого скота заражена лейкозом. То есть каждую третью корову в соответствии с регламентом ТС должны были бы уничтожить. 

А что у нас? В региональном госуправлении ветеринарии Центру Деловой Информации сообщили, что на территории Псковской области содержанием и разведением крупного рогатого скота занимается около 170 хозяйств всех форм собственности. По данным статистического учета, в них содержится свыше 82 тыс. голов крупного рогатого скота.

Так вот, благополучными по лейкозу считаются только 27 хозяйств. Вдумайтесь - это лишь шестая часть!

Еще 50 хозяйств находятся на так называемой стадии оздоровления. Как правило, в них осталось по одной ферме с РИД-положительными животными (вирусоносителями), причем с достаточно большим поголовьем, от 100 до 300 голов крупного рогатого скота.

Остальные хозяйства являются неблагополучными по заболеванию. В управлении ветеринарии пояснили, что это в основном малые формы хозяйствования с небольшим поголовьем (до 100 голов). Причем в таких хозяйствах число инфицированных животных достигает 85% в стаде, и, как правило, здесь просто нет возможности провести разделение скота. Иными словам, перспективы оздоровления за счет собственного здорового поголовья тут просто отсутствуют.

«Здесь просматривается только один выход из создавшегося положения, это сдача на убой всего поголовья и приобретение здорового поголовья из благополучных хозяйств. Но из-за тяжелого финансового положения таких хозяйств приобретение здорового поголовья станет для них неразрешимой проблемой и в итоге закончится прекращением хозяйственной деятельности», - сухо констатируют чиновники от ветеринарии.

По данным ведомства, наиболее успешно работают хозяйства Псковского, Новосокольнического, Великолукского, Бежаницкого и Гдовского районов. Наиболее неблагополучными по лейкозу районами можно считать Локнянский, Красногородский, Опочецкий, Островский и Пушкиногорский.

Не до жиру

Между тем, эксперты Национального союза производителей молока с тревогой фиксируют стагнацию на молочном рынке страны, в том числе из-за сокращения поголовья коров, значительного удельного веса личных подсобных хозяйств в производстве сырого молока, увеличения доли фальсификата, а также снижения потребительского спроса, обусловленного падением доходов населения.

Одновременно снижается доходность производства сырого молока и его переработки, связанная с девальвацией рубля и значительным увеличением расходов на транспортные и экологические сборы, ветеринарную сертификацию и т.д. Не стоит забывать и про труднодоступность заемных денег, а значит, и невозможность нарастить производство. Все это оборачивается низкой инвестиционной активностью в отрасли.

На этом фоне усиливается давление со стороны белорусских производителей-конкурентов, которые после эмбарго на товары из ЕС и США активизировали поставки на наш рынок. В каких-то отраслях импортозамещение и сработало, но по молоку и молочным продуктам мы прежнему остаемся зависимыми от импорта.

На таком нерадужном фоне известия об ужесточении условий работы многих участников рынка ужаснули.

И еще один предупредительный в воздух

Запрет на реализацию молока от коров, больных лейкозом или являющихся вирусоносителями, планировалось ввести уже с начала этого года. Это вызвало настоящую панику среди вовлеченных аграриев, а многие эксперты прогнозировали падение производства молока до 30% и выливание тысяч тонн сырья на помойку.

Впрочем, апокалиптические прогнозы оказались несколько преждевременными. Разрешение на реализацию лейкозного молока вновь продлили на неопределенный срок, хоть и с условием обязательной замены больных и инфицированных животных.

Более того, министерство сельского хозяйства РФ в целях поддержки российских производителей намерено настаивать на полном исключении приложения 5 к техническому регламенту ТС «О безопасности пищевой продукции», который как раз и предусматривает введение запрета на использование молока животных, из хозяйств, признанных неблагополучными по лейкозу.

Насколько оправдана такая забота о местном производителе? Не наносится ли при этом ущерб нам, простым потребителям? Попробуем разобраться.

Дорогое удовольствие

Хотя драконовские меры отложены, в необходимости оздоровления хозяйств, казалось бы, никто не сомневается. Вот только успехи в этом направлении демонстрируют сегодня только крупные и средние хозяйства. Да и то не все.

Для успешной работы, по рекомендациям ветеринарной службы, необходимо разделение стада на инфицированных и здоровых животных, своевременное проведение лабораторных исследований с выявлением инфицированных и выбраковкой больных животных. Кроме того, необходимо иметь два отдельных помещения для содержания скота со всей инфраструктурой, так как необходима пространственная изоляция животных. Такой серьезный подход требует не менее серьезных финансовых вложений.

«Мегафермы изначально завозили здоровый скот по большей части из-за границы. Финансово стабильные средние хозяйства имеют возможность направлять часть средств на борьбу с болезнью. Небольшие хозяйства, получающие доход только от продажи молока и имеющие 100-200 голов КРС, по экономическим причинам без помощи извне не могут решить данную проблему», - отмечает президент ассоциации «Псковский фермер» Александр Конашенков.

Александр Конашенков

По его словам, практика реализации стратегии на разделение здорового и больного скота не всегда позволяет решить проблему, ведь скот все равно считается условно зараженным. Единственный выход - это полная замена поголовья, а племенной скот стоит очень дорого – от 120 тыс. рублей за голову. Представьте себе объем инвестиций. Не всякое хозяйство сможет их потянуть, не говоря уже о фермерах.

«Обновление стада обернется для хозяйства сплошными убытками – ведь замена потребует не менее 9 млн рублей. Такие убытки наверняка потребуют сокращения расходов, а значит и сокращения персонала не миновать. В моем понятии, это чистой воды вредительство и один из моментов уничтожения сельского хозяйства. Просто обидно за государство, что у нас такое происходит. У нас и так в Псковском районе число хозяйств, занимающихся КРС, уже сократилось почти в пять раз. Спрос на местное молоко падает и падает, потому что откуда только не везут. Работать достаточно тяжело», - комментирует руководитель СПК «Ершовский» Геннадий Моисеев.

Государство нам поможет?

Александр Конашенков считает, что способствовать выходу из ситуации может введение разработанной в 2014 году ведомственной целевой программы «Развитие молочного скотоводства Псковской области на 2014-2016 годы». Эта программа позволяет закупать более дешевый рабочий скот за пределами области. В этом случае не потребуется дополнительных затрат на строительство новых ферм.

«Заменить 13,5 тысяч голов скота за один год невозможно. Мы считаем, что для Псковской области необходимо разработать отдельную программу по замене РИД-инфицированного скота на здоровый», - добавляет он.  

Свои предложения по госпрограмме представители «Псковского фермера» озвучили во время встречи актива АККОР России с министром сельского хозяйства Александром Ткачевым, после этого состоялся разговор с депутатом Госдумы Светланой Максимовой.

Однако аграрии уже не первый год ждут финансовой помощи от государства по замене лейкозных коров на здоровых. Но мы не Западная Европа, где такая программа уже давно работает, наше государство с учетом нынешней экономической ситуации едва ли в состоянии компенсировать такие огромные убытки. Кроме того, на Западе без проблем можно купить вместо выбракованных животных достаточное количество высокопродуктивных с благополучных ферм, а у нас с этим беда.

Стоит ли бояться?

Вирус лейкоза угнетает иммунитет животного, поэтому к инфицированным коровам чаще цепляются другие заболевания. К сожалению, лейкоз не лечится, и фермерам ничего не остается, как сдавать больную корову на убой.

А вот опасность или безопасность лейкозного молока для человека толком не изучена, хотя соответствующие научные изыскания, несомненно, проводились. Что удалось доказать науке, так это то, что вирусы животных человеку не передаются и погибают даже при небольшой, до 60 градусов температурной обработке, которая и так является обязательной для всего молочного сырья. В США, например, такое молоко после пастеризации используют без всяких ограничений.

«Дело даже не в лейкозе, - подчеркивает руководитель государственной ветеринарной служба Пскова Константин Смирнов. - С моей точки зрения, как врача с опытом работы в хозяйствах, любое молоко непромышленной выработки должно кипятиться. Парное молоко пить ни в коем случае нельзя. Разливное молоко нужно обязательно кипятить в любом случае, потому что оно сборное от нескольких коров, и там может оказаться немало не слишком полезных микроорганизмов. Кроме того, никогда не знаешь, насколько четко соблюдались все санитарные условия».

Вот почему специалисты не рекомендуют покупать молоко «у бабушек». Кто знает, может быть, в ведро муха попала и занесла микробы, а если оно еще и теплое, то бациллы получили еще и прекрасную среду для размножения. Ведь неслучайно на солидных фермах используются молокопроводы, чтобы молоко как можно меньше соприкасалось с внешней средой.

«Любая пастеризация убивает вирус лейкоза, поэтому технический регламент больше похож на лоббирование интересов определенного круга лиц для передела рынка, чем на заботу о потребителях. Я не очень доволен этой инструкцией. По моему мнению, нужно ужесточить контроль сдачи молока, обязать сдавать сырье только на молокоперерабатывающие заводы, где после пастеризации молоко уже точно не будет представлять никакой опасности», - утверждает Константин Смирнов.  

Неуместная истерика?

Есть и другая точка зрения. Из-за постоянного переноса запрета на использование молока от коров, больных лейкозом, мы вынуждены пить низкокачественное молоко и платить за него по максимуму. Печально признавать, но большинство местных хозяйств не торопятся вкладываться в модернизацию, а качество молока не становится лучше.

Не действует на скептиков и главный аргумент за отмену запрета - чувствительность вируса к температурной обработке. Да, она используется при производстве таких продуктов, как сметана, масло, различные кисломолочные напитки, йогурт, но при производстве сыров, например,  высокие температуры неприменимы, так как они оказывают отрицательное действие на состояние белков молока.

Андрей Трифанов, который возглавляет молочную ферму «Дашенька», и вовсе считает, что из лейкозного молока раздули неуместную шумиху, которая ущемленным фермерам совсем не на пользу, а, скорее, на руку переработчикам.

Андрей Трифанов

«Любая попытка вынесения данного вопроса на общественное обсуждение обречена на скандал, негатив в отношении молочного продукта и как следствие - сокращение и без того невысокого уровня потребления. Неужели это было непонятно инициаторам шумихи? Какая сила должна была двигать процесс раскрутки этой проблематики до уровня центральных каналов страны, какой интерес? Думаю, мало кто сомневается, что дело далеко не в проблемах фермеров из Псковской или любой другой области, о которых и слышать не хотели все 5 лет действия программы по борьбе с лейкозом. Их как Петрушек вытащили на божий свет в нужное время и прикрыли истинные причины лоббистских усилий», - довольно жестко комментирует он.  

Андрей Трифанов считает, что вопреки громко звучащим возгласам о том, что одна корова, положительно среагировавшая на анализ, ставит крест на возможности продажи молока со всей фермы, реальность совсем иная.

«Для того чтобы ферма, где число инфицированных коров может превышать 50%, смогла продавать молоко, необходимо просто слезть с печи, или отвлечься от выступлений на телевидении и заняться практической программой оздоровления стада, согласованной с местными ветеринарами. И всё. Так просто», - уверен он.

По его мнению, процент потенциально исчезающего с рынка товарного молока не превышает 5-7% от сегодняшнего объема, а рост цен на молоко произойдет в любом случае, исчезнет с рынка его «лейкозная» часть или нет.

«Нам говорят, что это катастрофа - сырого молока в стране не хватает чуть ли не 30% от производимого, цена на полке взлетит, бабушки останутся без сметанки! То, что взлетит на полке, я не сомневаюсь ни секунды, но только это никак не будет связано с дефицитом сырья и с ценой на сырое молоко. Эта цена падает на протяжении всего года, а перспектива достижения дна очень неясна. Цена на товар может падать только в условиях перепроизводства! Поэтому минус 5% в худшем для переработчиков случае просто остановят падение цены на сырое молоко», - подчеркивает эксперт.

Андрей Трифанов предостерегает коллег по цеху от использования их голоса во вред себе. Потому что раздутый скандал пойдет на пользу лишь переработчикам.

«Современный молочный бизнес - это наука, в том числе экономическая, это непрерывное самообразование, коммуникация с коллегами, получение актуальной информации и аналитики. Давайте держаться друг друга и советоваться, а не бежать кричать в телевизор ахинею…», - предлагает он.

Нужно разделять

В пылу споров ярые сторонники радикальной позиции «запретить и вырезать» как будто забывают о том, что между больными лейкозом коровами и РИД-положительными существует большая разница. Предположим, что, пока не доказано обратное, лейкоз представляет угрозу для человека. Но ведь и на большинстве псковских хозяйств больных «буренок» никто не держит, их сразу же сдают в мясопереработку.

Кстати, вот еще что любопытно, согласно тому же регламенту ТС молоко от лейкозных коров в пищу не пригодно, а полученное от них мясо – вполне. Парадокс? Этот же жесткий норматив безопасности запрещает использовать молоко от РИД-положительных коров, которые по факту больными не являются, но считаются носителями вируса. При этом в их молоке вируса не содержится.

«Я не согласен, что РИД-положительных коров нужно приравнивать к больным. Можно быть носителем вируса много лет и так и не заболеть», - поясняет Константин Смирнов.

Вполне логичным здесь выглядит решение, что РИД-положительные коровы должны содержаться отдельно, чтобы минимизировать риски заражения стада. Опять же грамотные руководители псковских хозяйств так и поступают. И тут тоже неуместно всех стричь под одну гребенку. Например, в СПК «Ершово», которое, к слову не раз входило в список лучших хозяйств по надоям на фуражную корову, на балансе 70 РИД-положительных коров при общем стаде в 360 голов.

Они содержатся отдельно, телята от них вскармливаются здоровыми коровами. Более того, молоко от них не используется для продажи. Однако, чтобы заменить их оперативно, потребуются немалые средства. Такие, что и за год, и за два не осилишь.

«Бывают и такие ситуации. Сначала ветеринары выявляют лейкоз, коров отвозим в убойный цех, а при забое анализ крови не подтверждает, что они лейкозные. Определить лейкоз достаточно сложно, неудивительно, что возникают ошибки», - делится руководитель предприятия Геннадий Моисеев.

Неблагополучные не только по лейкозу

Псковские сельхозпроизводители утверждают, что продление моратория на вступление в силу регламента ТС позволит им справиться с программой оздоровления поголовья. Что, впрочем, вызывает немалый скепсис  у некоторых экспертов.

Например, руководитель государственной ветеринарной службы Пскова Константин Смирнов не верит в стахановские успехи псковских аграриев. «Если нашим хозяйствам дадут срок на еще один год, или на три, они все равно не успеют обновить стадо. Некоторым и десяти лет мало будет. Многие привыкли работать по старинке, а нужно делать полное техническое перевооружение производства, нужно наладить кормозаготовку, менять рационы, благодаря чему увеличивается резистентность организма животных к вирусам», - считает он.

По мнению специалистов, в хозяйствах, которые сейчас считаются неблагополучными по лейкозу, зачастую не соблюдаются элементарные санитарные нормы. Жесткая экономия на всем приводит к грязным скотным дворам, нарушению графика дезинфекций помещений, несбалансированному питанию коров, вакцинации одной иглой… Список можно продолжать, но даже перечисленного уже достаточно, чтобы у животных возник риск заболевания. На этом фоне упреки в позднем хватании за голову выглядят вполне справедливыми.

«Это предприятия, руководители и собственники которых элементарно доживают, доустраивают в городах детей, довыдают дочек замуж, высасывая из полученной в наследство от советского союза фермы все соки. Там нет модернизаций, реконструкций, интереса к развитию или качеству продаваемого молока. То есть вместе с лейкозом мы потенциально везем на завод и грязь, и мастит, и антибиотики и т.д. Кто покупает это молоко? Такие же наследники славного советского прошлого, но уже сидящие за рулем местных небольших заводов. А потом под видом местного натурального и фермерского продукта этот товар поступает на полки. А некомпетентный потребитель радуется, что у него молоко в пакете пахнет навозом и киснет в течение трех часов», - довольно жестко прокомментировал председатель ассоциации сельхозпроизводителей Андрей Трифанов.

Как видим, проблема лейкоза сложная, противоречивая. Но что не вызывает споров, так это тот факт, что нашим сельхозпроизводителям дали еще один шанс. Думается, через два-три года, когда тема ужесточения нормативов безопасности продуктов питания снова станет актуальной, уже никто не будет сочувствовать аграриям, не успевшим или не потянувшим оздоровление своего предприятия и предпочитающим работать по старинке. Да и неужели самим фермерам не хочется, с улыбкой предлагая покупателям попробовать свое молоко (обязательно кипяченое), сказать: «Пей на здоровье, у меня все коровки здоровые!»?

Александр Серединин